Истории, которые нельзя забыть…

28 января глава района М.В. Белоусов провел встречи с жителями района, пережившими блокаду Ленинграда. Уважаемым ветеранам был вручен памятный знак «В честь 75-летия полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады». Участие в мероприятиях приняли главы поселений Новосемейкино В.И. Лопатин и Новый Буян Е.Г. Тихонова, а также представители Совета ветеранов Красноярского района.

Герои этой публикации в момент начала блокады города на Неве были еще совсем маленькими детьми. Их воспоминания фрагментарны, а подробности той трагедии они рассказывали со слов своих родителей.

Людмила Николаевна Фролова, жительница села Красный Яр:

– Когда началась Великая Отечественная война, мне было всего два годика. Отец служил в инженерных войсках, поэтому его сразу забрали в Кронштадт. Перед отъездом он говорил маме: «Валечка сиди дома. Я за тобой приеду». Он был инженер-топограф – составлял карту Советского союза. Часто бывал в командировках на Дальнем востоке. Мама – домохозяйка, на тот момент она была беременная моей сестрой Олей, последний месяц ходила… Война началась 22 июня, а Олечка родилась 23 июля…

8 сентября началась блокада. Постепенно начали эвакуироваться заводы, детские сады, школы. Но маму не забирали, так как она не работала и не относилась ни к какому предприятию или организации. От отца вестей никаких не было. Тогда она решилась ехать к папе в Кронштадт… Под этими бомбежками, пулями, под свистом сирены, визг которой до сих пор в ушах стоит… – в этот момент Людмила Николаевна заплакала. Ей было тяжело об этом говорить, но, несмотря на это, она продолжала.

– Каким путем она ехала? Я не знаю. Я даже не могла у нее ничего спросить, по пришествии лет… Она плакала после просьб рассказать. Маме-то было 22 года всего… Девчонка еще… Молодая девчонка и две крошки – мы с сестрой. Когда она собиралась в Кронштадт мама говорила своей соседке: «Адель Васильевна, можно Людочку оставлю? C Олей-то легче будет добираться?». А соседка ответила: «Погибать так всем вместе. А если Людочка останется одна? Сиротка кому нужна будет?». Как потом узнала мама, что во время голода, Адель Васильевна была в отчаянии. Чтобы прокормить своих троих детей она вырезала на себе над грудную часть кожи, смешала с гнилой картошкой сделала котлетки. Через какое-то время она умерла от заражения крови…

Как мама поехала, когда все кругом горело, сверкало… Она добралась до Кронштадта… Но какими путями не знаю… Приехав туда ей сказали, что отца забрали на передовую.

Осенью 44-го нас стали переправлять по Ладоге к бабушке в Архангельск. Там бабушка купила половину дома… По озеру мы плыли на барже. Маму, как кормящую с детьми поместили в избушку на барже. Всего таких избушек было три. В одну избушку было прямое попадание бомбы, другую волной сбило, а наша, в середине, осталась целая. Мама всю дорогу молилась Михаилу Архангелу…

Маму звали Валентина, в переводе с латыни означает «сильная», поэтому я всегда ей говорила: «Мама, ты сильная!». Она прожила до 90-а лет, а отец погиб под Москвой в 42-ом году, больше ничего о его смерти не знаю…

Вера Николаевна Пантелеева, жительница Новосемейкино:

– Я сиротой была. Когда началась блокада, мне 4 года было. Наш детский дом эвакуировали в Куйбышев на поляну Фрунзе в 42-ом году. Уже тут в Куйбышеве меня удочерили. Блокаду не помню… Вспоминается только сирена воздушной тревоги, когда уже в Куйбышеве была… Как только начинала звучать окна закрывали… Болела много, истощённая была. Уже приемные родители говорили, что на руках меня носили, как годовалую. Удочерили меня Мария Петровна и Николай Акимович Малышевы… В живых их уже нет… Они меня и воспитали. Приемный отец работал на железной дороге, его перевели в Царевщину, кондуктором был. Ему понравилась в Старосемейкино местность, так как он охотник и рыбак. Вот семью сюда и перевез. Потом сама 40 лет на железной дороге проработала, от организации квартиру дали в Новосемейкино так тут и живу до сих пор…

Владимир Алексеевич Ершов, житель Нового Буяна:

– Не дай бог пережить это кому-то… Мне 6 лет тогда было. Родители на Бадаевских складах работали. Когда склады загорелись они их тушить пошли и сами обгорели… Эвакуировали меня в только в 1943 году в Ярославль, там и был до 53-го года. Потом отправили учиться на тракториста в Чапаевск, после направили в Елховку. Мне было тогда 16 лет, какой из меня тракторист… Мы (блокадники) забитые были… Стараюсь молчать про Ленинград. Кино о блокаде не смотрю. Тяжело вспоминать…

                                                                                                                                           Записал Василий КАЗИЦЫН.

                                                                                                                                                                               Фото автора.